На ощупь (лирика) 2014-2016

1. Электричка

Дурная привычка

Стоять на ветру и в последний момент

запрыгнуть с разбега

В салон электрички,

Каждою гранью дробящей лучи

предрассветного неба.

Режут колеса

Тонкие нити, связавшие нас

с теми, кто остаётся.

Лопнувшим троссом,

Осколками стекол плюётся в глаза

эта ранняя осень,

Летящая мимо.

Посёлки, леса и туман над травой,

птицы и змеи –

Мимо и мимо –

Быстрая жизнь, которую жутко

признать нам своею.

От дыма до дыма

Идёт электричка по мокрым лугам,

расшатав свои оси,

Неудержимо

Шлифуя завязшие в зыбкой грязи

железные кости.

Всё, что осталось, –

Бешеный крик, на осеннем ветру

утративший скорость.

Самая малость –

Капля свинцового воска небес

в рассечённую полость.

Видно всё лучше

На поворотах глядящие в окна злыми очами

Мёртвые души,

Влёт полоснувшие нам по сердцам

пустыми мечтами.

Знакомы их лица...

Узкое небо в грязном окне

сверлят радиоволны.

Запали в глазницы,

Чернее чем ночь, приносящие дождь

воздушные тонны.

Стоит комком в горле

Немая печаль о том, что прошло,

ускользнуло, минуло.

В отблеске молний

Я продираюсь сквозь спины и двери

туда, где мелькнуло

Сумрачным солнцем

Мне незнакомое это лицо под алой вуалью.

Тихо смеётся

И вот уже в ухо таинственно шепчет

со светлой печалью,

Что никто не вернётся,

Ведь здесь на земле никто никогда

никуда не уходит,

Грустит и смеётся,

А голос уносится сквозь горизонт,

над землёю приподнят.

В радужных стеклах

Нам остаются лишь отблески встреч

и поспешных прощаний.

Солнечный отрок

Тихо выходит из дома один

и твердит: обещаю.

Всё изменилось,

И заунывная музыка

тянется к нерву на ощупь,

Солнечный стилос

Рисует наш контур на ржавых мостах

        и берёзовых рощах.

Едет машина.

Водитель не сводит с нас глаз

и рукою приветливо машет.

Вместе с другими

Выпал нам шанс прогуляться

по Красной площади маршем.

А над землёю,

Там, где блистает в расплавленном воздухе

новая встреча,

Над синей грозою

Летит самолет, и размах его крыл

уже бесконечен.

Первый же встречный,

Идущий с тобой по шоссе

случайный вечерний прохожий,

Странный и вечный,

Окажется принцем небесных палат

и всем нам поможет

Выйти наружу

Через  разбитые ветром,

покрытые инеем двери

В знойную стужу –

Туда, где давно уже ждут

золотые прекрасные звери.

Грохот и скрежет...

И электричка теперь

развивает огромную скорость,

Крах неизбежен.

На полном ходу электричка

срывается в чёрную пропасть.

И на прощанье

Поулыбавшись и крепко обнявшись

с теми, кто нужен,

Дав обещанье

Встретиться снова и как-то зайти

в гости на ужин,

Обретя смелость,

Позабыв гордость,

Мы падаем в чёрную-

чёрную-

чёрную-

чёрную пропасть...

Пропасть наружу.

2. Танец

Это так просто – Васильевский остров,
Вечный сезон дождей;
Каменный берег женских истерик

В стенах монастырей.

Бродит по звездам прокуренный воздух

С диких болот Невы.
Сон византийский ветер балтийский
Гонит туда, где мы

Бродим на ощупь белою ночью –
Беглые чернецы –
И над флотильей пляшем на шпиле
Адмиралтейской иглы.

В сизом тумане светит нам знамя,
Режет зрачки свинцом –
Машет нам флагом над Ленинградом
Ангел с двойным лицом.

В медленном танце мы иностранцы

В нашей родной стране.
Деньги и визы, паспорт российский
Мокнут на невском дне.

3. Ленинградский романс

Этот город плывёт в небесах
Каравеллой в индиговой мгле

На гранитных своих парусах

К неизбежной балтийской воде;
Там, где явь мимолётна, как взмах,
Бродит белая ночь по корме.

Так случайно задеть рукавом
Беспокойные пальцы твои

И шагнуть, как в ночной водоём,
В тихой грусти заветные сны,
Перед сном повторяя псалом

О пути всей прекрасной земли.

Перед сном повторяя псалом,
Чтоб душа забывала про страх...
И я плыл под Петровским мостом,
И струилась Нева в волосах.
Мы говели Петровым постом

И встречались в случайных местах.

И огни нам светили во тьме,
И мы шли к разведённым мостам,
Мы гуляли с тобой по Неве,
Но по разным её берегам.
Ты писала в дневник обо мне,
А я жёг до зари фимиам.

И мы не засыпали в метро,
И мы вместе не слушали джаз;
Поцелуи в ночи под мостом...
Это всё не для нас, не для нас!
Просто было тогда нам светло

Без признаний и каменных фраз.

Мы спешили в балтийских ветрах

На расхристанный серый вокзал,
И стояли, обнявшись, в дверях;
Я тебя в долгий путь провожал.
Да, здесь явь мимолётна, как взмах!
Оттого ничего и не жаль.

Но когда ярко светит луна

В небе сонных чужих городов,
Наши тени летают сюда

И гуляют в прохладе садов

Пред очами двойного лица,
Что склоняется к ним с облаков.

Эта память без слов на устах
– Свет безлунный июньских ночей.
Будет жизнь этим светом светла,
И течёт средь дворцов и аллей

Та Нева, что в моих волосах,
Та Нева, что в твоей голове.

4. Космонавт

В безвоздушном пространстве,

возле чёрной дыры,

В невесомости мыслей, без надежды спастись,

Космонавт смотрит в пропасть,

кислород на нуле.

Здесь так просто – над небом –

прикоснуться к звезде.

Ничего не осталось, он в пространстве завис.

Он один, и не важно, где здесь верх, а где низ.

Рвёт динамики скрежет:

"Возвращайтесь назад!"

Но пред ним ста галактик ослепительный сад,

И звезда голубая ярче прочих горит...

Он Евангелье Марка в этой бездне твердит.

5. Весна

Серый город и заспанно-скучная жизнь,
И кружочек от чашки расплылся по желтой тетради;
А белесое солнце сквозь облако падает вниз,
Только свет его кем-то украден.

А потом обессиленно ждать и молчать до зари,
Голубей за окном провожая сухими глазами.
В этом снеге, как спички, с шипением гаснут огни
Затуманенных зданий.

Но когда по весеннему снегу гуляет весна
И бросает горстями жемчужины света - не жалко! -
Прорастают стихи подснежниками волшебства
И цветет синевою мамин цветочек - фиалка.

Вот он, сумрачный край, побледневший в своих скоростях,
Остановленный вдруг на скаку насмешником-гермафродитом,
Где воруют, чтоб жрать, и свинство здесь - видит Аллах -
Никогда не забыто.

Этот край сволочной, похожий на старый матрас,
Из которого кто-то талантливо спёр все пружины,
Этот проклятый край, где "было б побольше украсть",
Пахнет шерстью ослиной,

Пахнет рвотой, мочой и еще его Бог знает чем,
Но не в этом, мой друг, не в этом ведь, знаешь ты, дело...
Вспомни чёрную ночь в глазах у слепых скрипачей
Где Офелия пела,

Где по талому снегу, по грязи прошли босяком,
Славя Божью весну и сквозь холод расцветшую Пасху -
Крестным ходом, с иконами, всем обнищавшим селом,
Не споткнувшись ни разу.

Пусть хозяева мира кривятся в зловонных ветрах
И хохочут над теми, кто изображает хозяев,
А на Волге весной - ароматы неведомых трав,
В небе - ангелов стаи.

Это Волга, и это простой и расхвистанный вид
На гнилую державу, откуда так близко до рая.
Нахватавшись пощечин, отведав нужды и обид,
Русь горит, улетая.

Русь летит, и её траектория - песенный столб,
Что пронзает насквозь мировые пространство и время.
И, мелькая крылом, с ней сквозь север летит на восток
Светлых ангелов племя.

А на жёлтой тетради насквозь прорастают стихи,
Так свободно и просто, чаруя своими словами.
Эти талые воды смывают всю грязь и грехи
И бурлят прямо над головами.