Интересным опытом стала поездка в марте на Северный Кипр. Из Антальи в Никосию регулярно летают самолеты по очень бюджетным ценам, но можно выбрать и более романтичный вариант – приплыть на пароме из Аланьи. Несмотря на всю привлекательность этого варианта, для экономии времени мы решили всё-таки лететь на самолете. Это был ранний утренний рейс, и на Кипре мы оказались в самом начале дня. Никосия, или Лефкоша, – на настоящий момент последняя столица, разделенная между двумя странами (когда-то в таком же положении был, например, Берлин). Половина города (южная часть) принадлежит Греции, другая – Самопровозглашенной Турецкой Республике Северного Кипра, которая пока что, по моим сведениям, признана только одной страной – Турцией, собственно...
Если не вдаваться в политику, то для россиян, к примеру, такая ситуация открывает замечательную возможность побывать на Кипре без оформления шенгенской визы (мнение было актуально до расторжения партнерства с Турцией). Это, конечно, в плюс. Впрочем, говорят, если в загранпаспорте стоит отметка о посещении Северного Кипра, то в Грецию уже не пустят, но на этот случай тоже есть альтернатива – не подавать загранник при прохождении таможни, а заполнить миграционную карточку – в таком случае печать о прибытии ставится уже в нее, а не в паспорт. В самой Никосии мы провели не так много времени. Сразу поразили повсюду торчащие куски колючей проволоки, военные кордоны в тех местах, где проходит граница двух государств, лавки с контрабандным товаром (на Северном Кипре самый дешевый элитный алкоголь, правда, продают его без акцизных марок), практически полное отсутствие на улицах женщин и турки, неплохо говорящие по-английски. Вообще в городе чувствуется какой-то легкий привкус военного режима – мужчины ходят большими группами, чуть ли не строем, повсюду люди в форме, частые значки «проход запрещен»... Чувствуешь себя в такой ситуации не вполне комфортно. На двух моих спутниц турки поглядывали с откровенным интересом – мало того, что женщины, так еще и европейской внешности! – но подойти никто не решался (наверное, думали, что это две жены из моего маленького гарема, а к замужним женщинам подходить нельзя – кто его знает, вдруг этот русский привез с собой автомат «Калашников», разозлится и устроит пальбу).
Местная символика: витые рога и отводящий порчу синий глаз
Пожилая киприотка в местном караван-сарае
Повсюду в Никосии видны следы колониального прошлого. На одной из площадей у входа в старый город стоит колонна с земным шаром на вершине – символом протянувшейся через весть мир Британской Империи, в которой никогда не заходит солнце. Архитектурный облик города также имеет отчетливый колониальный колорит, но планировка вполне азиатская – лабиринт узких улиц паутиной проходит через город. Европейское наследие чувствуется и в присутствии готических соборов, являющихся визитной карточкой Никосии. Вообще Северный Кипр отличается интереснейшим соединением различных религиозных направлений – и христианских, и мусульманских. В центральном соборе пожилая турчанка пригласила нас на сему – традиционный суфийский танец-медитацию, который практикуют турецкие дервиши по сей день. В принципе, это событие, пожалуй, стало наиболее ярким впечатлением, оставшимся от Никосии, и даже изменившим в чем-то мое мировоззрение благодаря тому, что открыло передо мной новые грани исламской культуры.
Ворота старого города
Внутренний дворик
Останки Британской Империи
О дервишах я знал и до приезда в Никосию, в Евпатории бывал в музее-усадьбе «Текие-Дервиш», а в процессе написания диссертации, посвященной творчеству Николая Гумилева, время от времени обращался к темам, связанным с исламским мистицизмом. Но лучше один раз увидеть. В небольшом зале, расположенном неподалеку от собора, перед нами танцевал дервиш – танцевал в одиночестве и не очень долго, но впечатление было ошеломляющим. Мы втроем были единственными зрителями в зале, но для дервиша это было не так важно – важно, что зрители вообще пришли, потому что суфийский танец исполняется на виду. Суть в том, что под традиционную суфийскую музыку дервиш кружится вокруг своей оси, всё ускоряя темп. Одна рука приподнята, вторая опущена, что символизирует союз земли и неба, между которыми вращается медиатор – дервиш, распространяющий энергию небес на зрителей. Суфизм не особо поощряется ортодоксальным мусульманством, поскольку дервиши традиционно воспринимаются в качестве бродяг, пьяниц и музыкантов, нарушающих степенное течение жизни. Однако вино в суфизме носит скорее символическое значение. Опьянение символизирует переполнение души Божественной любовью, а во главе угла стоит идея Красоты, спасающей мир... Суфизм, сформировавшийся на территории, где сосуществовали христианство и ислам, очень многое почерпнул у древнего Православия. В суфизме, например, разрешены изображения и почитаются святые, и сами суфии – это поэты и музыканты, философы и певцы. Основатель ордена дервишей – Руми, известный как Мевляна, - одновременно является и одним из величайших поэтов прошлого. После семы я разговаривал с дервишем и его другом – организатором выступлений. Дервиш, как выяснилось, женат, имеет детей и работу, и суфизм – его духовное увлечение. Они же порекомендовали мне книги турецко-английской современной писательницы Элиф Шафак, в частности – ее роман «Сорок правил Любви», в котором использован литературный прием «роман в романе»: внешняя канва женского романа на деле оказывается путешествием в глубины человеческого духа, и изображает мир согласно суфийской традиции – как вечное торжество Божественной Любви, Радости и Красоты.
Мы вместе с дервишем
Остальное время мы провели в городе Фамагуста, находящемся на побережье. Но город примечателен не только своим приморским местоположением, но и интересным сочетанием в одном месте памятников, принадлежащих нескольким религиозным течениям. За стенами старого города располагается настоящая выставка архитектурных шедевров под открытым небом. Здесь обнаруживаются церкви, принадлежащие разным направлениям христианства, мечети, замок Отелло, в котором жил прототип шекспировского героя, а в центре располагается готический собор, к которому пристроили минарет и превратили в действующую мечеть, но намазы в нем отправляют дервиши... На улицах города встречаются ходжи, а люди, несмотря на обилие туристических ресурсов, настолько не привыкли видеть иностранцев, что отовсюду бросали на нас удивленные взгляды, проявляли повышенный интерес, а в одном кафе, где мы заказали запеченную на углях рыбу, наше появление произвело такой фурор, что сам шеф-повар следил за нашим обслуживанием, стоял возле столика и интересовался, всё ли нам понравилось...
Есть в Фамагусте и русские, но встречаются они у самой прибрежной зоны, куда приезжают отдыхать на пляже, который когда-то считался лучшим во всем Средиземноморье. Здесь находится мертвый город Вароша – некогда элитный курортный квартал, застроенный шикарными отелями, места в которых надо было бронировать за несколько месяцев вперед. Сейчас по этой отельной зоне проходит фронтир, и на границе Севера и Юга стоят военные, всё затянуто колючей проволокой, а отели возвышаются над морем, зияя тысячами пустых оконных проемов. Эта территория теперь является необитаемой нейтральной зоной между Турцией и Грецией, и проход на территорию строго запрещен. Но возле самой границы, прямо рядом с колючей проволокой, на фоне этого постапокалиптического пейзажа, люди по-прежнему приезжают на пляж с белым песком и купаются в море, которое тут особенно красивое и теплое. Сюда нас привез знакомый турок, на чьей квартире мы жили всё это время. Он активно угощал нас, рассказывал байки про Кипр, а напоследок, страшно влюбившись в нашу Ирину, подарил бутылку Беллиса, которую мы потом смаковали с мороженым, когда ночью на безлюдной станции ждали свой автобус в аэропорт.
Мы жили в двух комнатах с невероятно высокими потолками, окнами на уровне трех метров от пола и люстрами, свисавшими на длинных проводах. Знакомый турок потчевал нас историями о том, что турецкое правительство специально старается привлечь людей на Северный Кипр, чтобы заселить эту территорию. Основной аргумент турок, почему Северный Кипр должен быть признан турецкой территорией – это то, что здесь проживает большое количество турок, и что если в греческих семьях 1-2 ребенка, то в турецких по пять-шесть детей. Выселять такое количество людей означает национальный геноцид, и на такое никто не пойдет. Политическая история Кипра довольно запутана, и вдаваться в ее подробности у меня нет желания. На сегодня это одно из интереснейших мест на земле, где сосуществуют как древние, так и современные культуры, где возле готического собора танцуют дервиши, колючая проволока и мертвый города тянутся вдоль прекраснейшего побережья, а в большом количестве обитающие здесь ребята с черной кожей, ученики местного университета, останавливают общественный транспорт ударами палок по кузову, поют по-турецки и шутят с турками над политикой, климатом и экономической ситуацией за рубежом...
Похмельная серенада на стенах старого города Фамагусты
Комментариев нет:
Отправить комментарий