5. Олимп

Вагончик подъемника приближается к верхней станции

С этими же местами связано и другое мое воспоминание – о том, как я побывал на вершине Олимпа – горы, которую некоторые историки считают подлинным прототипом легендарного места обитания богов из древнегреческой мифологии. Сама по себе гора не очень высокая, чуть больше 2300 метров, но довольно живописная. Зимой вершина покрыта снегом, и солнечный лучи вместе с сильным ветром создают прочный ледяной наст. Именно зимой, в январе, я и отправился на Ликийский Олимп.


В солнечную погоду на побережье достаточно тепло даже в декабре и январе. Самым холодным месяцем был декабрь, главным образом потому, что на горах по соседству с Антальей для расчистки горнолыжной трассы турки решили устроить искусственный сход лавины, взорвали участок подо льдом, но что-то пошло не так, лавина сошла не в ту сторону, и ветер, и без того довольно прохладный, принес в город холодную погоду – по утрам на лужах можно было увидеть намек на ледяную корочку. Такая погода, в соединении с влажным климатом, сильными ветрами с моря и отсутствием центрального отопления, делало проживание в Анталье не совсем комфортным – и я, и другие сотрудники часто болели, в основном, трахеитами и бронхитами, которые подолгу не проходили. Характерной особенностью является то, что многие эмигранты, пожившие в Анталье долгое время, даже летом непроизвольно подкашливают во время разговора – настолько входит в привычку постоянный кашель в зимний период. Однако в январе было много солнечных дней. На Крещение я прекрасно выкупался на радость и удивление турецких рыбаков в тихом местечке под скалами, куда можно спуститься по естественного происхождения ступенькам, образовавшимся на месте пересохшего водопада.

Крещенские купания в Анталье

Относительно тепло было и в болотистой долине между горами, где я ночевал перед подъемом на Олимп. В очередной раз выйдя в произвольном месте на трассе, я спустился с проезжей части по каменистому склону в сосновый лес и долго искал подходящее место, чтобы поставить палатку. В конце концов место я нашел, палатку поставил и решил в сгустившейся к тому времени темноте пойти посмотреть на звезды. Внутренний голос настойчиво предостерегал против такой затеи, ведь в темноте я мог не найти палатку – фонарик я с собой не взял, а телефона в лесном мраке явно было недостаточно. Но я всё-таки пошел, посмотрел на звезды и, как следовало ожидать, не смог найти палатку на обратном пути. Проблуждав с час в темноте по лесу, временами забредая в болотную глушь, я уже было хотел идти на трассу, ловить попутку и возвращаться в Анталью, чтобы завтра отправиться на поиски палатки, когда вдруг вышел прямо на нее, даже едва не запнулся о растянутый для объема шнур. Конечно, я был рад, но сразу понял, что совершил еще одну оплошность – забыл закрыть входное отверстие, и вечерний туман вместе с болотной влагой и морским бризом проникли внутрь. Спать в такой палатке было не совсем комфортно, но всё равно вполне сносно. К тому времени я уже съездил в Россию на защиту диссертации и обзавелся замечательным спальным мешком ижевского производства, рассчитанным для тяжелых походных условий, включая повышенную влажность и низкие температуры – этим спальником я пользовался и потом – когда несколько ночей провел на Эльбрусе в зоне вечной мерзлоты, - и сейчас, в Китае, я с целью экономии электричества не включаю кондиционер и сплю под своим верным спальником.

Вид на Олимп из Кемера

Вид с трассы

Стоянка в лесу у подножия горы

Наутро было зверски холодно и сыро снаружи. Пришлось подождать, когда выйдет солнце и немного согреет воздух. Сам я провел ночь вполне комфортно, чего не скажешь о моем зеркальном фотоаппарате и палатке. Зеркалка намокла, на экране появился доселе не виденный мною значок снеговичка и облака, что, очевидно, означало, что фотоаппарату ночевка не понравилась. После этой ночевки, кстати, ободок объектива покрылся зеленоватой коррозией, а на палатке появились пятна плесени, которую мне удалось потом ликвидировать, основательно прожарив палатку на анатолийском солнышке.
Бодрящий утренний холодок располагал к тому, чтобы хорошенько пройтись, и я пешком дошел почти до нижней станции на Олимпосе, когда меня подобрали ехавшие на работу служащие, выполнявшие свои обязанности на верхней станции. Они же посадили меня на фуникулер, дав билет и на обратный путь. Грех было такой возможностью не воспользоваться, поскольку вообще-то цена на билет была какой-то совершенно космической. Можно было идти пешком, как я и планировал, но общество людей я всегда ценю больше одиночества, потому что так можно лучше узнать культуру чужой страны.

На вершине дул ветер и было в районе минус десяти. Я с удовольствием побродил по небольшой площадке, радуясь этому маленькому кусочку России на горном пике. Вершина Олимпоса двойная, второй пик, чуть пониже, и идеально острый, находится не так далеко от основного. Но чтобы пройти туда, мне пришлось заполнить бумажку для олимпийской канцелярии, в которой значилось, что я сам в ответе за свои действия и жизнь. Турки лишь заботливо поинтересовались, а есть ли у меня снаряжение для лазания по льду, на что я ничтоже сумняшеся ответил утвердительно, хотя кроме скользких кроссовок у меня ничего не имелось. В конце концов меня отпустили, я перешел за заграждение, направился к седловине между пиками, сделал несколько шагов, поскользнулся и с лихой скоростью покатился прямо вниз с горного ледяного конуса, и не в сторону седловины, а куда-то вбок, где на несколько сот метров образовалась очень крутая ледяная горка. Учитывая, что на мне был тяжелый рюкзак, скользкие кроссовки и перчатки с обрезанными пальцами, но не было никакого ледоруба, такое падение могло продолжаться довольно долго – до первого камня на пути, где всё бы закончилось фатально. Но каким-то чудом я сумел развернуться на локте и, собрав все силы, вывернул на седловину, где между двух пиков, наконец, мне удалось остановиться. Отдышавшись, я оценил ситуацию и понял, что до малого пика мне без снаряжения не дойти. Но хуже всего было то, что и вернуться я тоже не мог – путь к станции был неблизким, и на всём его протяжении была ледяная крутая горка, почти отвесно взлетавшая вверх. Оставаться на месте тоже было опасно – слева и справа красовались ледяные обрывы, и я полусидел-полулежал на узкой уздечке между ними, которую образовывал снежный изгиб горы. Ситуация усугублялась тем, что, хотя я и оставил туркам со станции свой номер телефона, номер этот был российским, а телефон мой на территории Турции не работал, так что позвонить и попросить о помощи я тоже не мог. Не имело смысла и звать на помощь – из-за расстояния и сильного ветра меня никто бы не услышал. На холодном ветру ноги и пальцы рук начали замерзать, но страха я почему-то не чувствовал. Напротив, я спокойно сделал несколько фотографий, балансируя на узком участке скользкой поверхности, подул на пальцы и полез наверх, цепляясь руками за лед. Но через пару минут пальцы замерзли, я поскользнулся и слетел обратно в седловину.

И тут меня осенило. Хотя я и не часто занимался в Турции дайвингом, но всюду носил с собой титановый нож для дайвинга, используя его не по назначению – то для нарезки еды, то для прочих бытовых нужд. Нож был со мной и на этот раз. Достав его, я принялся выдалбливать во льду ступеньки, по которым можно бы было забраться наверх. Затея увенчалась успехом, и минут через сорок я, наконец, заполз на вершину. Поднявшись и отряхнувшись, я увидел бегущего ко мне с беспокойным лицом турка, который, видимо, наконец смекнул, что с глупым иностранцем что-то не так и не следовало его отпускать гулять по льду. Я с невозмутимым спокойствием сказал, что всё в порядке, я сделал всё что хотел, он может возвращаться к своим делам.

Всё это время с вершины горы открывался прекрасный вид на соседние горы, море, прибрежные поселки и даже горную гряду на другой стороне залива, терявшейся в синей туманной мгле. К моменту моего возвращения на станцию набежали облака, образовав под ногами сплошное облачное море, скрывшее от глаз окружающую красоту. Наверное, таким представляли себе Олимп греки – высокой горой, вершина которой скрыта вечными облаками, хранящими в тайне дела божественных обитателей высот...

Знакомство с веселой турчанкой

Зато в кафе на станции появился народ. Я тоже примкнул к туристам – главным образом, туркам, поскольку сезон для иноземных гостей еще не пришел. Я посидел, отдохнул, выпил кофе, ощущая радость и эйфорию от того, что всё обошлось, я по-глупому рисковал, но гора пощадила меня и дала шанс самостоятельно решить свои проблемы. Пожалуй, без этого маленького приключения моё впечатление от горы было бы несколько стертым. Самые ценные впечатления – не те, которые только радуют глаз, а те, которые ты помнишь всем своим телом, каждым мускулом. Прикасаясь к вещам мира, мы испытываем их упругость и свою силу, мы чувствуем мир здесь и сейчас, в точке максимального присутствия, а мир получает возможность прикоснуться к нам, узнать нас настоящих, нашу силу и слабость. Именно поэтому мне не нравятся стандартные туристические поездки – разного рода экскурсии, «Евротуры», горящие путевки... Просто посмотреть на красивые места я могу и на экране компьютера, позагорать можно и на берегу Камы. А вот прикоснуться по-настоящему, испытать силу этого места, сродниться с ним, дотронувшись до энергетического стержня, пронзающего землю насквозь, – такой опыт по-настоящему ценен и незабываем. Только тогда гора узнает тебя и поведает тебе какую-то свою тайную историю, споет песню радости, ветра и льда.

Облачный Олимп. Вид с трассы